Рынок электроэнергии — не просто базар!

Известный немецкий экономист профессор Кельнского университета Аксель Оккенфельс рассказал в интервью корреспондентам Handelsblatt Олафу Шторбекку и Клаусу Штратманну о взаимосвязи нехватки энергетических мощностей и роста тарифов на электроэнергию, о возможных последствиях расчленения крупнейших европейских энергоконцернов, о своем отношении к намерению крупнейшей энергетической компании ФРГ E.ON расстаться со своими распределительными сетями и о том, стоит ли продавать их иностранцам, а также высказывает свое мнение о планах Евросоюза продажи квот на выброс СО₂.

— Г-н Оккенфельс, цены на электроэнергию и прибыли энергоконцернов растут. Что вы, как экономист, можете сказать по этому поводу?
— Рост цен на электроэнергию — это проблема и для многих частных потребителей, и для предприятий. В то же время, если посмотреть на нее без эмоций, мало что говорит в пользу того, что с точки зрения конкуренции цены завышены. Напротив, цены могут подниматься и дальше. Главный вопрос, получим ли мы в энергетическом секторе необходимый объем инвестиций. И перспективы тут отнюдь не блестящие. Боюсь, что рынок толкают к краю пропасти.

— Откуда такой пессимизм?
— Сейчас мы наблюдаем все более увеличивающийся разрыв между спросом на электроэнергию и осуществляемыми проектами.

— А в чем причина?
— В наличии разного рода серьезных препятствий административного характера, локального сопротивления населения и резкого роста стоимости нового строительства. Однако еще более важен нынешний политический климат. Давайте начистоту: решились бы вы инвестировать миллиард евро в ситуации, когда из-за отсутствия конкретного решения об условиях распределения квот на выброс СО2 после 2012 года абсолютно неясным остается уровень ожидаемой рентабельности? Или же тогда, когда политики и общественность выступают с громкими требованиями реформирования рынка вплоть до расчленения энергетических концернов?

Ведь если мы окажемся перед лицом нехватки энергетических мощностей, то цена на электроэнергию взлетит до небес, а безопасность энергоснабжения окажется под угрозой. И если развитие рынка пойдет в эту сторону, то для исправления допущенных ошибок потребуются годы. Ну а то, что опасения эти не являются чистым теоретизированием, доказывает опыт тех стран, которые уже осуществили либерализацию своих энергетических рынков.

— И что можно этому противопоставить?
— Проблема в том, что производитель электроэнергии получает деньги за продажу своего продукта, а не за строительство мощностей, которые гарантируют его надежные поставки. Вот это можно и нужно изменить. Поэтому правильно, что энергетики для участия в строительстве электростанций все чаще привлекают промышленных потребителей. Таким образом происходит диверсификация крупных инвестиционных расходов. При такой модели возникает дополнительный побочный эффект: потребители начинают понимать, насколько невероятно дорогим делом является строительство электростанций, и что это на ценах на электроэнергию до сих пор почти не отражается.

— Сейчас вы выделили проблемы расширения производства электроэнергии, однако, не является ли гораздо более сильным тормозом развития существующего рынка высокий уровень его консолидации? Скажем, 80% энергетических мощностей Германии сконцентрированы в руках четырех крупных концернов.
— На цены это сильно не влияет. Я не видел ни одного исследования, в котором в связи с рынками электроэнергии отмечалась бы мало-мальски серьезная зависимость между структурой рынка и ценой на электроэнергию.

— Извините, но это же один из экономических постулатов…
— Вы правы, однако он не касается обычных рынков электроэнергии. Этот рынок функционирует не так, как автомобильный или же по продаже яблок, и интуиция здесь частенько не помогает.

Важная причина в том, что электроэнергию невозможно хранить на складе. На рынке электроэнергии большую часть времени существуют излишки вне зависимости от того, работают на нем два, три, четыре или 20 продавцов. Доминирование же возникает на этом рынке в периоды максимального потребления электроэнергии, когда запаса мощностей начинает не хватать. Тогда даже имеющая всего 5% от общего объема мощностей рынка компания имеет возможность начать доминировать и поднимать цены.

— Другими словами, концентрацию производственных мощностей в руках четырех крупных концернов вы проблемой для ФРГ не считаете?
— В проблему это превратится, если на рынке возникнет дефицит производственных мощностей. Кроме того, в ходе дискуссии по поводу этой концентрации постоянно забывают о том, что Германия не является изолированным рынком. Радует, что имеются мощности для обеспечения трансграничного обмена электроэнергией. Согласно проведенному по заказу Евросоюза исследованию, с учетом этого обмена в Германии практической опасности возникновения доминирования на рынке больше не существует. Кстати, ФРГ возглавляет список европейских стран с наименьшим уровнем концентрации энергетического рынка, кроме того, оптовые цены на электроэнергию находятся здесь в нижней части их среднеевропейского уровня.

— Политики в Берлине и Брюсселе придерживаются другого мнения…
— Они озабочены развитием цен, игнорируя при этом тот факт, что высокие прибыли являются положительным сигналом для инвестиций. Даже при идеальной конкуренции должны быть периоды, когда концерны добиваются больших прибылей. Политики пробудили ожидание того, что либерализация рынка неизбежно приведет к падению цен на электроэнергию. Верить в это наивно, тем более во времена роста цен на топливо и становящейся все более жесткой экологической политики. Политическому классу следует попытаться понять рынок электроэнергии.

— Как вы относитесь к тому, что крупнейший немецкий энергоконцерн E.ON намерен продать свои распределительные сети?
— Видимо, у них есть свой расчет. Возможно, сети уже не приносят необходимого дохода.

— Последуют ли этому примеру и три других крупных немецких оператора сетей?
— Вполне возможно.

— Можно ли рассматривать любого инвестора в качестве покупателя принадлежащей E.ON распределительной сети?
— Есть стратегические причины, по которым главные структурообразующие отрасли не должны оказываться в руках иностранцев. Тут необходима осторожность.

— Значит, «Газпром» пришелся бы вам не по вкусу?
— Я не хотел бы говорить о конкретных концернах. Но давайте спросим себя, желательно ли, чтобы так тесно связанная с российским государством компания владела имеющей настолько большое стратегическое значение инфраструктурой? Если бы в качестве покупателя выступил концерн из Нидерландов, отношение к этому было бы, видимо, другое.

— Ну а что вы сказали бы, если бы в качестве оператора сети выступило государство?
— Если государство будет действовать разумно, то, в принципе, это может иметь место. Нельзя исключать, что государство могло бы стать эффективным оператором сетей. Но я считаю, что частная компания может это делать лучше, чем государство. Надеюсь, найти подходящую компанию на роль оператора сети, которым все были бы довольны, — задача вполне посильная. Предпосылкой для этого является эффективная заинтересованность вне зависимости от того, станет оператором сети частник или государство.

— Как вы относитесь к тому, чтобы объединить все четыре распределительные сети Германии в единое акционерное общество Netz AG?
— Это было бы вполне разумным шагом, тем более что участились случаи перегрузки ЛЭП. Имеющиеся мощности нам следует использовать эффективно и с минимальными издержками. А это возможно лишь тогда, когда операторы сетей тесно сотрудничают друг с другом. Добиться этого можно как при помощи создания Netz AG, так и через улучшение координации деятельности различных операторов. Ну и, кроме всего прочего, остро стоит вопрос о значительном расширении самих распределительных сетей. Это касается как трансграничных сетей, так и ЛЭП, которые необходимы нам для того, чтобы справиться с дополнительным объемом электроэнергии, которую получают за счет использования энергии ветра.

— В будущем энергетическим концернам придется покупать себе квоты на выброс СО₂ только на аукционах. Продолжится ли рост цен на электроэнергию?
— Да. Следствием аукционов станет рост расходов на содержание производственных мощностей и изменение соотношения электростанций, работающих на разных видах топлива. И это тоже правда.

— Считаете ли вы правильным, что некоторые отрасли и в дальнейшем станут получать свои квоты на эмиссию СО₂ бесплатно?
- Таким отраслям, как сталелитейная и алюминиевая, приходится участвовать в конкурентной борьбе на глобальном рынке. Торговля квотами бьет по ним сильнее, чем по энергетикам, ведь они соревнуются с концернами, которые не несут издержек, связанных с покупкой квот на выброс СО2. И если торговля квотами вынудит их перенести свои производства за рубеж, то улучшению экологии это способствовать не будет. Однако в любом случае проблему за счет подарков в виде бесплатных квот не решить.

Перевод А. Полоцкого

rbcdaily.ru

НОВЫЕ ТАРИФЫ НА ЭЛЕКТРОЭНЕРГИЮ, ГАЗ. ВОДУ ПО РЕГИОНАМ