Электростанции пока не остановятся

1 ИЮЛЯ 2008 года прекратит существование РАО ЕЭС. Хотя этот факт известен давно и множество документов прописывают правила жизни "после РАО", все-таки в голове вертятся вопросы: каким будет будущее энергетики без привычной системы координат? Об этом - наша беседа с новым руководителем Федерального агентства по энергетике (Росэнерго) Дмитрием Ахановым.
Российская газета: Реформа электроэнергетики, одной из наиболее консервативных отраслей, подходит к концу. Если раньше частные собственники владели разве что блок-станциями на территории своих заводов, то теперь государство полностью выходит из генерации. Крупнейшие ТЭЦ переходят к частным компаниям. Государству не страшно?
Дмитрий Аханов: Государству точно не страшно. По нескольким причинам.
Структура электроэнергетики, которая будет существовать в стране после 1 июля 2008 года, уже сформирована. Она выстроена в точном соответствии с правилами, заложенными еще в 2001 году, когда принимались планы реформирования отрасли, подписывались федеральные законы и постановления правительства. И всем прекрасно известно, что именно произойдет. Все уже сто тысяч раз обговорено, все риски за столько лет учтены и взвешены. Чего бояться?
Так, когда речь заходит о передаче тепловой генерации в частные руки, мы же не говорим, что весь персонал электростанции завтра встанет и уйдет, а вместо него придут непонятные "частные инвесторы". Я более чем убежден и, судя по тем компаниям, которые уже сейчас выделены из РАО "ЕЭС России", это действительно так, что с точки зрения функционирования электростанций, с точки зрения надежности электроснабжения ничего коренным образом не изменится. Инвесторы приняли утвержденные правительством правила игры. Даже те процессы и процедуры, которые реализуются сегодня в российской электроэнергетике, но отсутствуют на Западе, все равно не встречают противодействия со стороны западных инвесторов.
А мнение частных инвесторов для нас очень важно. Они должны привнести в энергетику несколько важных вещей. Это, во-первых, деньги. Инвесторы, российские и иностранные, уже сегодня вложили в российскую энергетику свыше 20 млрд долларов, а раз так, то они понимают безусловную экономическую эффективность своих вложений. И во-вторых, это их опыт работы, управления, причем не только в электроэнергетике, но и в других отраслях. Собственно, ради этих двух вещей и затевалась реформа отрасли.
РГ: Инвесторы понимают, что государство не ослабит контроль за энергосистемой, т.к. от этого зависит энергобезопасность страны. Каков же будет баланс между их интересами и интересами государства?
Аханов: Для меня это ключевая тема, вопрос баланса между стремлением государства обеспечить надежное управление ЕЭС России и интересами частных собственников, которые, будем откровенны, хотят, чтобы государство как можно меньше вмешивалось в их деятельность. Новые правила игры прописываются сейчас, на наших глазах. Тут важно, с одной стороны, не переборщить и не задавить частную инициативу, создав комфортные условия для работы частных инвесторов в электроэнергетике, с другой - не потерять управляемость процессов в электроэнергетике.
РГ: Кто-то будет отвечать за подобный баланс?
Аханов: Ключевая роль будет принадлежать Совету рынка. Это - саморегулируемая организация, в которой более половины голосов будут принадлежать представителям государства. Несмотря на такой "перекос", Совет рынка все-таки будет саморегулируемой организацией в полном смысле этого слова. И голос представителей частных инвесторов, а также глав генерирующих и сбытовых компаний будет играть немаловажную роль. Причем детальные правила функционирования оптового рынка прописываются именно в Совете рынка. Поясню: есть общие правила рынка, регулируемые постановлениями правительства, а есть конкретные регламенты, договоры между производителями и потребителями электроэнергии, между сетевыми и генерирующими компаниями и т.п., которые формируются именно в Совете рынка.
А вообще, скажу честно, баланс между интересами даже не государства, а чиновников с их желанием всем управлять и бизнесом в том числе. Это ведь тема не одной только электроэнергетики. Это проблема любой отрасли и в любой стране мира. Другое дело, что чем более выверен этот баланс, тем успешнее страна.
Что касается России, то у нас нет жесткой необходимости специально выстраивать контроль, в том числе потому, что государство сохранило за собой важные активы в электроэнергетике. Это магистральные и распределительные сети, это гидрогенерация и атомная энергетика. Это и Системный оператор, который будет стопроцентной "дочкой" государства, обеспечивающей главнейшую для государства функцию - надежное функционирование и диспетчирование Единой энергосистемы. По сравнению с этой задачей все остальные для государства являются второстепенными. Главное - знать, что электроэнергетика функционирует надежно, что у всех есть свет, нет риска аварий, энергии достаточно.
РГ: А в каком ведомстве все-таки "прописываются взаимоотношения", то есть задаются правила игры?
Аханов: Во многих, но основная работа ведется в Росэнерго и минпромэнерго. Мы выстраиваем обновленную модель взаимодействия как министерств и ведомств между собой, так и государства с участниками рынка, начиная с ФСК, ГидроОГК, Системного оператора и заканчивая Советом рынка.
РГ: Есть ли уверенность, что эта система будет четко выстроена? Какими именно документами она будет "закреплена"?
Аханов: Нет одного документа, который называется "Система управления электроэнергетикой". Речь идет о наборе документов, в которых отражаются функции государства начиная от системы планирования и прогнозирования, которую мы считаем правильным структурировать и в плане "бумаг", и в плане методологии, и заканчивая критическими регламентами действий представителей региональных властей, то есть алгоритмов их поведения в аварийных ситуациях. Аварийные регламенты - это очень важно. Эти документы будут выходить постепенно, какие-то в форме постановлений правительства, какие-то на уровне министерств или агентств.
РГ: Сроки?
Аханов: Мы это сделаем до конца весны 2008 года в виде детально прописанной и реально работающей системы. Я хочу подчеркнуть, что система функционирует и сейчас, но ее ключевым элементом пока является РАО "ЕЭС России", а его с 1 июля не будет.
РГ: Кто же будет заниматься этим в будущем?
Аханов: Во всяком случае, на Росэнерго будет возложено существенное количество задач.
РГ: РАО "ЕЭС России" широко развернуло по всей стране новые энергостройки. Инвестпрограмма рассчитана аж до 2010 года, но кто будет координировать инвестиционные программы энергокомпаний после "кончины" РАО? Если стране нужны эти стройки, то кто их будет осуществлять?
Аханов: Инвестиционная программа РАО - это сумма конкретных финансовых планов конкретных "дочек" РАО "ЕЭС России". Там прописано что и когда строить, сколько для этого необходимо денег на достаточно короткий срок - примерно 5 лет. Эти "дочки" созданы в ходе реформы энергетики и к 2010, и к 2020 году никуда не денутся. Будут существовать и строить.
Есть и документ более высокого уровня - государственная Генеральная схема размещения энергообъектов, здесь глубина прогноза уже почти 15 лет. Мы считаем, что между ними должен быть еще один уровень - уровень стратегии развития на 7-10 лет. На каждом уровне существуют свои разработчики, если инвестпрограммы ОГК и ТГК делаются финансистами и производственниками самих компаний, с участием сетевых компаний и Системного оператора, то Генсхему прорабатывают академические институты, отраслевые эксперты. И немаловажным элементом подобной системы прогнозирования будут являться макроэкономические факторы, которые выводятся на основе данных из министерства экономического развития и торговли, из экономических институтов, агентств.
Частной генерирующей компании самой просто очень сложно рассчитать, куда и сколько надо вкладывать средств через 10 лет. Соответственно, нужен "дирижер", функцию которого может выполнять только государственный орган. Мы точно знаем, что Росэнерго возьмет на себя роль, которую сейчас в этой части реализует РАО "ЕЭС России". Одной какой-то точки формирования инвестиционных программ не будет, но сходиться они будут в Росэнерго.
РГ: А как с каждодневным контролем за реализацией инвестпрограмм?
Аханов: Оперативный контроль будет осуществляться по двум направлениям. Во-первых, это корпоративный контроль над инвестпроцессом в госкомпаниях типа ГидроОГК и ФСК. Во-вторых, это критически важный контроль за программами в теплогенерации, где функции РАО возьмет на себя Системный оператор. Я имею в виду мониторинг того, как строятся станции, как вводятся мощности. Системный оператор не будет заниматься этим в режиме ежедневного наблюдения за стройкой, но раз в два-три месяца он будет контролировать некие реперные точки, критически важные для проекта, и смотреть, как обстоят дела. Подчеркну, что это будет скорее не контроль, а мониторинг. Подобного рода права уже предоставлены Системному оператору, они закреплены в соглашениях акционеров, заключаемых при продаже долей в генерирующих компаниях. После 1 июля РАО полностью передает Системному оператору свои полномочия. Скажем, представитель Системного оператора в обязательном порядке включается в состав советов директоров всех частных ОГК и ТГК.
РГ: Несмотря на то что у Системного оператора будет всего одна акция в той или иной компании?
Аханов: Да, хотя у Системного оператора будет по одной акции каждой компании, инвесторы берут на себя обязательство включать представителей Системного оператора в состав совета директоров. Но конечная задача диспетчеров при этом - не заниматься экономикой компании или чем-то еще, а де-факто выражать свою экспертную позицию и мониторить то, что происходит в компании с точки зрения реализации инвестиционной программы.
РГ: Пятилетняя инвестпрограмма электроэнергетики уже реализуется и пересматриваться не будет, как все-таки можно будет корректировать Генеральную схему размещения мощностей в случае, например, резкого спада или роста электропотребления?
Аханов: Генеральная схема просто обязана быть живой. Это же стратегия. А любая стратегия, которая не пересматривается по ходу ее реализации, никогда не приводит к желаемому результату. Конечно, она не должна обновляться раз в год, это бессмысленно. Но корректировка раз в три-пять лет обязательна. Тем более что важны не скачки потребления, а пиковая мощность. Ведь задача Генеральной схемы - обеспечить в стране наличие генерирующих и сетевых мощностей, достаточных для обеспечения потребителя в любой конкретный момент времени. Мы можем долго сейчас спорить, какой будет объем потребления через 10-15 лет, но это не важно. А вот сколько в стране должно быть всего генерации - это важно. Думаю, что до конца этого года мы внесем в правительство уже полностью отточенный вариант Генеральной схемы.
РГ: Вернемся к ближайшему будущему. Что изменится в энергетике после 1 июля 2008 года?
Аханов: Для потребителей - ровным счетом ничего. Да, потребитель больше не сможет написать письмо в РАО "ЕЭС России", Анатолию Чубайсу с требованием разобраться с той или иной проблемой. Как не сможет и поблагодарить его за отличную работу. Но с точки зрения функционирования рынка электроэнергии, сбытовых компаний, которые общаются с потребителями, с точки зрения сетей, которые подключают их к электроэнергии, не изменится ничего.
Реорганизация РАО ЕЭС - это финальный шаг реформы отрасли, которая идет последние пять лет. Но она идет незаметно для потребителей. Так же незаметно она и закончится.
Алексей Суворов, Российская Газета

Коммерческое предложение - автономные электростанции:

ГТУ-газотурбинные установки OPRA, микротурбинные электростанции Capstone — микротурбины Ingersoll Rand — компетентную информацию о приобретении, проектировании и монтаже электростанций "под ключ" вы можете получить у Валерия Прокоповича Многоканальный телефон: +7 (495) 649-81-79. 
Мощные и качественные газовые тепловые электростанции (от 10 до 300 МВт) – 800-1000€ за 1 кВт «под ключ» - для получения коммерческого предложения заполняйте опросный лист.
Смотрите наши новые  предложения!

 Позвоните прямо сейчас!